ГЛАВНАЯ
содержание:
Саади
Саади
Саади
Хафиз
Хафиз
Хафиз
Джами
Джами
Джами
Джами
восточная поэзия
1
хайям о жизни
хайям о любви
хайям о вине
хайям о счастье
хайям о мире
хайям о людях
хайям о боге
о кувшине
о смысле жизни
о смерти
мудрости
жизни
хайям и любовь
хайям и власть
хайям и дураки
рубаи 100
рубаи 200
рубаи 300
рубаи 400
рубаи 500
рубаи 600
рубаи 700
рубаи 800
рубаи 900
рубаи 1000
восточная мудрость
|
Восточные
стихи: Саади: газели
Муслихиддин Саади
(1184–1292) – величайший персидский поэт (5 букв), непревзойденный мастер газели (жанр восточной поэзии).
ГАЗЕЛИ
- Тяжесть печали сердце мне томит,
- Пламя разлуки в сердце моем кипит.
- Розы и гиацинта мне не забыть,
- В памяти вечно смоль твоих кос блестит.
- Яда мне горше стал без тебя шербет,
- Дух мой надежда встречи с тобой живит.
- На изголовье слезы я лью в ночи,
- Днем — ожиданье в сердце моем горит.
- Сотнею кубков пусть упоят меня,
- В чаши отравы разлука их превратит.
- Предан печалям, как палачам, Саади!
- Не измени мне, иль пусть я буду убит!
- * * *
- Кто предан владыке — нарушит ли повиновенье?
- И мяч пред човгапом окажет ли сопротивленье?
- Из лука бровей кипарис мой пускает стрелу,
- Но верный от этой стрелы не отпрянет в смятенье.
- Возьми мою руку! Беспомощен я пред тобой,
- Обвей мою шею руками, полна сожаленья!
- О, если бы тайны завеса открылась на миг —
- Сады красоты увидал бы весь мир в восхищенье…
- Все смертные пламенным взглядом твоим сражены,
- И общего больше не слышно теперь осужденья.
- Но той красоты, что я вижу в лице у тебя,
- Не видит никто. В ней надежда и свет откровенья.
- Сказал я врачу о беде моей. Врач отвечал:
- «К устам ее нежным устами прильни на мгновеньем.
- Я молвил ему, что, наверно, от горя умру,
- Что мне недоступно лекарство и нет исцеленья.
- Разумные по наковальне не бьют кулаком,
- А я обезумел. Ты — солнце. А я? Только тень!
- Но тверд Саади, не боится укоров людских,—
- Ведь капля дождя не боится морского волненья.
- Кто истине предан, тот голову сложит в бою!
- Лежит перед верным широкое поле сраженья.
-
- * * *
- Эй, виночерпий! Дай кувшин с душою яхонта красней!
- Что — яхонт? Дай мне ту, чей взгляд вина багряного хмельней!
- Учитель старый, наш отец, вино большою чашей пил,
- Чтоб защитить учеников от брани лжеучителей.
- Скорбей на жизненном пути без чаши не перенести,
- Верблюду пьяному шагать с тяжелой ношей веселей.
- Ты утешаешь нам сердца. Бессмысленной была бы жизнь
- Без солнца твоего лица, что солнца вечного светлей.
- Что я о красоте твоей, о сущности твоей скажу?
- Немеет пред тобой хвала молящихся тебе людей.
- Пусть держит медоносных пчел разумный старый пчеловод.
- Но тот, кто пьет из уст твоих, мед соберет вселенной всей.
- Ты сердце, как коня, взяла и в даль степную угнала,
- Но если сердце увела, то и душой моей владей!
- Или отравленной стрелой меня ты насмерть порази,
- Или спасительной стрелы душе моей не пожалей.
- Предупреди меня, молю, пред тем, как выпустить стрелу,
- Пред смертью дай поцеловать туранский лук твоих бровей.
- Какие муки снес, гляди, с тобой в разлуке Саади,
- Так обещай же встречу мне, надеждой радости новей!
- Но хоть целительный бальзам затянет рану, может быть,—
- Останутся рубцы от ран, как видно, до скончанья дней.
- * * *
- Кто дал ей в руки бранный лук? У ней ведь скор неправый суд.
- От оперенных стрел ее онагра ноги не спасут.
- Несчастных много жертв надет, когда откроешь ты колчан,
- Твой лик слепит, а свод бровей, как черный лук Турана, крут.
- Тебе одной в пылу войны ни щит, ни панцирь не нужны,
- Кольчугу локонов твоих чужие стрелы не пробьют.
- Увидев тюркские глаза и завитки индийских кос,
- Весь Индостан и весь Туран на поклонение придут.
- Покинут маги свой огонь, забудут идолов своих;
- О идол мира, пред тобой они курильницы зажгут.
- На кровлю замка можешь ты забросить кос твоих аркан.
- Коль башни замка под твоим тараном гневным не падут.
- И был как на горах Симург. Но ты меня в полон взяла.
- Так когтн сокола в траве индейку горную берут.
- Уста увидел я. И лал в моих глазах дешевым стал.
- Ты слово молвила — пред ним померкли перл и изумруд.
- Твои глаза громят базар созвездий вечных и планет,
- Где чудеса творит Муса, убогий маг, — при чем он тут?
- Поверь, счастливую судьбу не завоюешь силой рук!
- Запечатленной тайны клад откапывать — напрасный труд.
- О Саади! Ты знаешь: тот, кто сердце страсти отдает,—
- И нрав избранницы снесет, и сонмище ее причуд.
- * * *
- Не нужна нерадивому древняя книга познанья,
- Одержимый не может вести по пути послушанья.
- Пусть ты воду с огнем — заклинания силой сольешь,
- Но любовь и терпенье — немыслимое сочетанье.
- Польза глаз только в том, чтобы видеть возлюбленной лик.
- Жалок зрячий слепец, что не видит кумира сиянье.
- Что влюбленному хохот врагов и упреки друзей?
- Он тоскует о дальней подруге, он жаждет свиданья.
- Мил мне светлый весенний пушок этих юных ланит,
- Но не так, как онагру весенней травы колыханье.
- В некий день ты пришла и разграбила сердце мое,
- Потерял я терпенье, тоска мне стесняет дыханье.
- Наблюдай всей душою кумира приход и уход.
- Как движенье планет, как луны молодой нарастанье.
- Не уйдет, коль прогонишь, — уйдя, возвратится она.
- В этом вечном кругу непостижном — ее обитанье.
- Не прибавишь ни слова ты в книге печали моей,
- Суть одна в ней: твоя красота и мое пониманье.
- Саади! О, как долго не бьет в эту ночь барабан!
- Иль навек эта ночь? Или это — любви испытанье?
- * * *
- Нет, истинно царская слава от века ущерба не знала,
- Когда благодарность дервишам и странникам бедным являла.
- Клянусь я живою душою! — осудит и злой ненавистник
- Того, чья калитка для друга в беде запертою бывала.
- Нет, милость царей-миродержцев от прежних времен и доныне
- Из хижины самой убогой всегда нищету изгоняла.
- А ты меня все угнетаешь, ты жизнь мою горько стесняешь,
- Ну что ж! Я тебе благодарен за боль, за язвящие жала.
- Заботятся люди на свете о здравии, о многолетье.
- Ценою здоровья и жизни душа моя все искупала.
- Невежда в любви, кто ни разу мучений любви не изведал
- И чья на пороге любимой в пыли голова не лежала.
- Вселенную всю облетела душа и примчалась обратно.
- Но, кроме порога любимой, пристанища не отыскала.
- О, внемли моленьям несчастных, тобою покинутых в мире!
- Их множество шло за тобою и прах твоих ног целовало.
- Но видел я платья красивей для этого бедного тела,
- И тела для пышного платья прекрасней земля не рождала.
- Коль ты ослепительный лик свой фатою опять не закроешь,
- Скажи: благочестье из Фарса навеки откочевало.
- Не мучь меня болью разлуки, ведь мне не снести этой муки —
- Ведь ласточка мельничный жернов вовек еще не подымала.
- Едва ли ты встретишь иа свете подобных — мне преданно верных,
- Душа моя, верная клятве, как в бурю скала, устояла.
- Услышь Саади! Он всей жизнью стремится к тебе, как молитва.
- Услышь! И надежды и мира над ним опусти покрывало!
- * * *
- Я лика другого с такой красотою и негой такой не видал,
- Мне амбровых кос завиток никогда так сердце не волновал.
- Твой стан блистает литым серебром, а сердце, кто знает — что в нем?
- Но ябедник мускус дохнул мне в лицо и тайны твои рассказал.
- О пери с блистающим ликом, ты вся — дыхание ранней весны.
- Ты — мускус и амбра, а губы твои — красны, словно яхонт и лал.
- Я в мире скиталец… И не упрекай, что следую я за тобой!
- Кривому човгану желаний твоих мячом я послушным бы стал.
- Кто радости шумной года пережил и горя года перенес,
- Тот весело шуму питейных домов, и песням, и крикам внимал.
- Всей жизни ценой на базаре любви мы платим за сладкий упрек,
- Такого блаженства в пещере своей отшельник бы не испытал.
- Не ищет цветник взаймы красоты, живет в нем самом красота,
- Но нужно, чтоб стройный, как ты, кипарис над звонким потоком стоял.
- О роза моя! Пусть хоть тысячу раз к тебе возвратится весна,
- Ты скажешь сама: ни одни соловей так сладко, как я, не певал.
- Коль не доведется тебе, Саади, любимой ланит целовать,
- Спасение в том, чтобы к милым ногам лицом ты скорее припал.
- * * *
- Встань, пойдем! Если ноша тебя утомила—
- Пособит тебе наша надежная сила.
- Не сидится на месте и нам без тебя.
- Наше сердце в себе твою волю вместило.
- Ты теперь сам с собой в поединок вступай! —
- Наше войско давно уж оружье сложило.
- Ведь судилище верных досель никому
- Опьянение в грех и вину не вменило.
- Идол мира мне преданности не явил,—
- И раскаянье душу мою посетило.
- Саади, кипариса верхушки достичь —
- Ты ведь знал — самой длинной руки б не хватило!
- * * *
- Я в чащу садов удалился, безумьем любви одержимый.
- Дыханьем цветов опьяненный, забылся — дремотой долимый.
- Но роза под плач соловьиный разорвала свои ризы,
- Раскаты рыдающей песни бесследно покой унесли мой.
- О ты, что в сердцах обитаешь! О ты, что, как облако, таешь,
- Являешься и исчезаешь за тайною неисследимой!
- Тебе принеся свою клятву, все прежние клятвы забыл я.
- Обетов и клятв нарушенье — во имя твое — несудимо.
- О странник, в чьих полах застряли шипы одинокой печали,
- Увидя цветущий весенний цветник, обойди его мимо.
- О сваленный с ног своим горем дервиш, безнадежно влюбленный,
- Не верь ни врачам, ни бальзаму! Болезнь твоя неисцелима!
- Но если любовь нам запретна и сердца стремление тщетно,
- Мы скроемся в дикой пустыне, ветрами и зноем палимой.
- Все остро-пернатые стрелы в твоем, о кумир мой, колчане
- Пронзят меня… Жертв твоих сонмы умножу я, раной томимый.
- Кто взглянет на лик твой, на брови, подобные черному луку,
- Пусть мудрость свою и терпенье подымет, как щит нерушимый.
- «Зачем, Саади, ты так много поешь о любви?» — мне сказали.
- Не я, а поток поколений несметных поет о любимой!
- * * *
- Когда б на площади Шираза ты кисею с лица сняла,
- То сотни истых правоверных ты сразу бы во грех ввела.
- Тогда б у тысяч, что решились взглянуть на образ твой прекрасный,
- У них у всех сердца, и разум, и волю б ты отобрала.
- Пред войском чар твоих я сердце открыл, как ворота градские,
- Чтоб ты мой город разрушенью и грабежу не предала.
- Я в кольцах кос твоих блестящих запутался стопами сердца,
- Зачем же ты, блестя кудрями, лучом лица меня сожгла?
- Склонись, послушай вкратце повесть моих скорбей, моих страданий!
- Ведь роза, освежась росою, стенанью жаждущих вняла.
- Но ветер, погасив светильник, вдаль беспечально улетает.
- Печаль светильни догоревшей луна едва ль бы поняла.
- Пусть отдан я на поруганье, но я тебя благословляю,
- О, только б речь сахарноустой потоком сладостным текла.
- Насмешница, задира злая, где ныне смех твой раздается?
- Ты там — на берегу зеленом. Меня пучина унесла.
- Я пленник племени печалей, но я не заслужил упреков.
- Я ждал — ты мне протянешь руку, ведь ты бы мне помочь могла.
- При виде красоты подруги, поверь, терпенье невозможно.
- Но я терплю, как терпит рыба, что на песке изнемогла.
- Ты, Саади, на воздержанье вновь притязаешь? Но припомни.
- Как притязателей подобных во все века толпа лгала!
- * * *
- До рассвета на веки мои не слетает сон.
- О, пойми, о, услышь, — ты, чей временем взгляд усыплен.
- Толпы жаждущих умерли там, в пустынных песках,
- Хоть из Хиллы Куфийской поток в пески устремлен.
- Ты — с натянутым луком, обетам ты неверна,
- Разве это клятва асхабов, чье слово — закон?
- Без тебя мое тело колючки пустыни язвят,
- Хоть лежу я на беличьих шкурах, в шелка облачен.
- Как к михрабу глаза правоверных обращены,
- Так мой взгляд на тебя обращен, лишь в тебя я влюблен.
- Сам по собственной воле жертвою страсти я стал.
- Стариком в этой школе подростков попал я в полон.
- Смертным ядом, из розовой чаши ладоней твоих,
- Я, как сладким гулабом, как чистым вином, упоен.
- Я — безумец. Близ кельи красавиц кружусь я всю ночь.
- Мне привратник с мечом и копьем его жалким смешон.
- Нет, никто и ничто Саади не властно убить,
- Но разлукой с любимой высокий дух сокрушен.
- * * *
- Не беги, не пренебрегай, луноликая, мной!
- Кто убил без вины — отягчил свою душу виной.
- Ты вчера мне явилась во сне, ты любила меня,
- Этот сон мне дороже и выше всей яви земной.
- Мои веки в слезах, а душа пылает огнем,
- В чистых водах — во cне я, а днем — в беде огневой.
- Слыша стук у дверей моих, думаю: это она.
- Так мираж умирающих манит обманной водой.
- Для стрелы твоей цель хороша — дервиша душа.
- Кровь его на ногтях твоих рдеет багряною хной.
- Твоя речь, как река, в беспредельность уносит сердца,
- Что же соль ты на раны мне сыплешь беспечной рукой?
- Ты прекрасна, и роскошь одежды лишь портит тебя,
- Кисея на лице, словно туча над ясной луной.
- Эту за ухом нежную впадинку ты позабудь,
- Ты приникни к поле, пропитай ее красной росой.
- Да, тюрчанка соблазна полна со свечою в руке,
- В сладком уединенье с тобой, с головою хмельной,
- Ты бы вешнего солнца затмила сиянье и блеск,
- Если б солнечный лик не скрывала густой кисеей.
- Саади, если хочешь, как чанг, быть в объятьях ее,—
- Претерпи эту боль, чтобы струн своих выверить строй.
- * * *
- О караванщик, сдержи верблюдов! Покой мой сладкий, мой сон уходит.
- Мот это сердце за той, что скрутит любое сердце, в полон уходит.
- Уходит злая, кого люблю я, мне оставляя одно пыланье.
- И полыхаю я, словно пламень, и к тучам в дымах мой стон уходит.
- И о строптивой все помнить буду, покуда буду владеть я речью.
- Хоть слово — вестник ее неверный, едва придет он и вон уходит.
- Приди, — и снова тебе, прекрасной, тебе, всевластной, служить я стану.
- Ведь крик мой страстный в просторы неба, себе не зная препон, уходит.
- О том, как души бросают смертных, об этом люди толкуют разно.
- И ж видел душу свою воочью: она — о, горький урон! — уходит.
- Не должен стоном стонать Саади, — но все ж неверной кричу я: «Злая!»
- Найду ль терпенье! Ведь из рассудка благоразумья канон уходит!
- * * *
- Тайну я хотел сберечь, но не уберег,—
- Прикасавшийся к огню пламенем объят.
- Говорил рассудок мне: берегись любви!
- Но рассудок жалкий мой помутил твой взгляд.
- Речи близких для меня — злая болтовня.
- Речи нежные твои песнею звенят.
- Чтоб умерить страсти пыл, скрой свое лицо,
- Я же глаз не отведу, хоть и был бы рад.
- Если музыка в саду — слушать не пойду,
- Для влюбленных душ она как смертельный яд.
- Этой ночью приходи утолить любовь,—
- Не смыкал бессонных глаз много дней подряд.
- Уязвленному скажу о моей тоске,
- А здоровые душой горя не простят.
- Не тверди мне: «Саади, брось тропу любви!»
- Я не внемлю ничему, не вернусь назад.
- Пусть пустынею бреду, счастья не найду,—
- Невозможен все равно для меня возврат.
- Пускай друзья тебя бранят — им все простится, верь,
- Хулою друга верный друг Не оскорбится, верь.
- Когда разлад войдет в твой дом и все пойдет вверх дном.
- Не раздувай огня — судьба воздаст сторицей, верь.
- Пока найдешь заветный клад, измучишься стократ,—
- Пока не минет ночь, рассвет не возвратится, верь.
- Пусть будет ночь любви длинна, — как музыка она,
- Не сонной скуки — волшебства она страница, верь.
- Но ты у глаз моих спроси, какой бывает ночь?
- Как бред больного, ах, она — как огневица, верь.
- Когда отрублена рука, о перстне не тужи,—
- Стремленьям нет преград, они лишь небылица, верь.
- Я знаю, нет у вольных птиц несбыточных надежд,
- Они у пленных птиц, — тому виной темница, верь.
- Как будто в зеркале, в лице душа отражена,
- Коль не грешна душа, она не замутится, верь.
- О Саади, когда тебя заботы ввергнут в сон,
- То нежный ветер на заре и не приснится, верь.
- * * *
- Пусть будет выкупом мой дух за дух и плоть твою, о друг!
- Готов отдать я целый мир за твой единый волосок.
- Речей я слаще не слыхал, чем из медовых этих губ.
- Ты — сахар, влага уст твоих — цветка благоуханный сок.
- Мне милость окажи — направь в меня разящую стрелу,
- Чтоб я рукой, держащей лук, в тот миг полюбоваться мог.
- Когда от взоров скрыв лицо, сворачиваешь ты с пути,
- Слежу я, не блеснет ли вдруг украдкой глаза уголок.
- Ах, не скупись, не закрывай лица пред нами; вид его
- Бальзам для тех, кто от любви неразделенной изнемог.
- Ты — полная луна, но где ж стаи кипариса у луны?
- Ты — кипарис, по кипарис не блещет полнолуньем щек.
- Увы, тебя не описать, твоей улыбки не воспеть!
- Где подобрать сравненья, как найти тебя достойный слог?
- Знай, всякий, кто осудит нас за страсть палящую к тебе,
- Тебя, увидев раз, тотчас возьмет обратно свой упрек.
- Ах, вновь приди! Твой лик еще на сердце не запечатлен.
- Сядь, посиди! В глазах твой блеск еще сиянья не зажег.
- * * *
- Я к твоим ногам слагаю все, чем славен и богат.
- Жизнь отдам без сожаленья за один твой нежный взгляд.
- Счастлив тот, кто облик милый созерцает без конца,
- Для кого твоя улыбка выше всех земных наград.
- Стан твой — кипарис в движенье, сердце он пленил мое.
- Ты, волшебница, по капле в грудь мою вливаешь яд.
- Сжалься, пери, надо мною! Ради прихоти твоей
- Я готов пойти на плаху, — за тебя погибнуть рад.
- Ты сияющий светильник. Ослепленный мотылек,
- Вспыхну в пламени палящем… и тебя не обвинят.
- Я терплю покорно муку, душу выжег мне огонь,
- Но уста твои, о пери, исцеленья не сулят.
- Саади — властитель мира, но отвергнет царства он —
- Быть рабом у ног любимой мне дороже во сто крат.
- * * *
- Бранишь, оскорбляешь меня? Напрасно! Не стоит труда!
- Из рук своих руку твою не выпущу я никогда.
- Ты вольную птицу души поймала в тенета свои.
- И что ж! прирученной душе не нужно другого гнезда.
- Того, кто навеки простерт, в цепях благовонных кудрей,
- Ужели посмеешь топтать? Нет, жалости ты не чужда!
- «Не правда ли, стан-кипарис живых кипарисов стройней?» —
- Садовника я вопросил. Садовник ответил мне: «Да».
- Пусть солнцем и тихой луной земной озаряется мир,—
- Мой мир озарен красотой; твой взгляд надо мной — как звезда.
- Бесценно-прекрасна сама, чужда драгоценных прикрас,
- Не хочешь себя украшать: ты юностью светлой горда.
- Хочу, чтоб ко мне ты пришла, осталась со мной до утра,—
- Вот было бы счастье, друзья, а недругам нашим — беда!
- Лишенная сердца толпа, я зпаю, дивится тому,
- Что черные вздохи мои готовы лететь сквозь года.
- Но если пылает жилье, то рвется из окон огонь.
- Чему тут дивиться, скажи? Так в мире бывает всегда.
- Кто встретил однажды тебя, не в силах вовек разлюбить.
- Не вижу и я, Саади, в любви ни греха, ни стыда.
..............................................................................
©
Copyright: восточные стихи поэзия востока
|
|